Форум » » «Апокалипциц сиводня» » Ответить
«Апокалипциц сиводня»
Старина Альфредо: Дизайн-провайдинг-студия «Опаньки» Старины Альфредо, швейная фирма «Зингер» и качалка Синьора Бирсерджио, что напротив пивнушки у вокзала, представляют: Поучительную Охренительную Сногзашибительную Интернед-пиэсу «Апокалипциц сиводня» (Хрипло-гнусавый, несколько позабытый, но до боли знакомый всем нам дублерский голос проникновенно шепчет за кадром) Свин-нам – есть такая страна, малыш. И правит там суровый, но справедливый Дя-динь-дьем – очень наш сукин сын, да еще какой сукин сын. Просто-таки, сынищще. Ну, так вот. Короче, стало быть, про войну сегодняшняя антивоенная пасыфистическая пьеса. Действующие и не очень лица: Дя-динь-дьем – Почетный Диктатор Свин-нама (после второй бутылки) Ад-рембо и другие кортиклэндовцы – жудкие люди. Ничего святого. Не дай Будда к ним попасться в руки. Проф Рейсмуссен – героический защитник Свин-нама, положительный персонаж. Кавалер Ордена Сарказма. Если кто-то родился в рубашке, то он – в спецовке фирмы «Байер». Миссионер Лишенякин, Капеллан – дезертир. По четным дезертирует из Свин-нама, где читает бойцам проповеди, по нечетным – из Кортиклэнда, где, по слухам, служит в тамошней армии. Еще, поговаривают, что он Цу-шимский ополченец. Картмана – красава – «человека из дальний земля», по его словам. Когда-то ураган забросил его в Свин-нам, и его, голодного и одинокого, сделали полноправным гражданином Свин-нама. Цу-шима – император интернетовской Поднебесной. По слухам, мягкий и толе рантный, толе нет. Свин – в опчем-то, собирательный образ отважного свин-намовца, защищающего свою родину от кортиклэндовцев. Стивен Натюрмортс – свободный художник. Плакс де Мизерикорд – железный кулак ярости, бывший штабной офицер Армии Кортиклэнда, приехавший на курорты Свин-нама лечить простуженные латы, да так и оставшийся в этих местах. Грека Бравистокулос – жудкий бабник и безбожник. Попав под влияние Миссионера Лишенякина, стал набожным жудким бабником – впрочем, практически без ответной реакции со стороны баб. Андруха Рожков – ну, куда любой эпос без него? Апофеоз доброты, ума, кротости и прочей хрени. Тунгус – тунгус. Много знает, много молчит, много думает. И другие амигос… (Раннее-раннее утро. Вообще, закономерность: почти любое дерьмище в нашей истории творится ранним-ранним утром, когда Добро спит, а у Зла с бодуна бессонница и хреновое настроение. Свиной навоз восхитительно переливается под первыми солнечными лучами, гнилые доски, из которых сооружены все строения в Свин-наме, загадочно темнеют в ответ… Такое впечатление, что оптимизм, который струится в сей момент в местном воздухе, можно паковать в банки и экспортировать в места постоянного проживания гребучих скептиков. На сторожевой вышке у границ Свин-нама сидит Плакс де Мизерикорд. Несмотря на то, что он приехал сюда отдыхать, его боевой дух не терпит безделья, и он сам вызвался на досуге побыть патрулем Свин-нама. Он пристально всматривается вдаль, задумчиво почесывая поцарапанный в схватках рондель. Рядом сидит и учит его жизни Дя-динь-дьем, уже выдувший пару бутылочек виски и посему готовый к общественно-политической деятельности. Неподалеку с недоверием относящийся к ним вольный художник Стивен Натюрмортс рисует пейзаж). Дя-динь-дьем: Скажи мне, Плакс, насколько вероятно, Что лютый враг с агрессией придет? Особенно мне думать неприятно, Что нас он беззащитными найдет. Плакс де Мизерикорд: Война сегодня далека от правил, Что Кодекс чести обусловил много лет назад, И опыт человечества заставил К врагу не поворачивать свой зад. (За кадром начинает звучать музыка, и где-то в кустах перебравший свои 0,3 промилле кифиру Грека Бравистокулос дает музыкальное сопровождение текущего момента. Песня исполняется на мотив «Если завтра война…») Если завтра на нас Кортиклэнд нападет, Если враг в еполетах нагрянет, Даже добрый Рожков и весь прочий народ На защиту Свин-нама воспрянет. На земле, под землей и на речке Кортиклэнду дадим мы отпор, И пусть ставят провайдеры свечку – Как ресурсу врага приговор! Дя-динь-дьем и Плакс де Мизерикорд задумчиво слушают эту песню. Их лица торжественны и строги. У одного – из-за заторможенности мимики после выпитого, у другого – из-за тесноватых доспехов. И вот, по всем законам подлости, в такой благостный миг начинается вторжение. Гнилые (даже трухлявые) стены Свин-нама разлетаются в нескольких местах, и свирепые солдаты кортиклэндовской армии атакуют столицу Свин-нама – Свинарник. Во главе нападающих – кровавый Ад-Рембо. В нагрудные карманы его кителя «дикого гуся», купленного по случаю на е-бее, натолканы пачки дореволюционных открыток с кораблями – для защиты от отравленных навозом пуль и стрел свин-намовцев. Он на ходу отдает бесчеловечные указания: Ад-Рембо: Ребята, не жалейте никого, Ни Рейсмуссена, ни дитю Рожкова, Не оставляйте целым ничего – Чтоб зла гнездо не возродилось снова. А тех, кто фотки крал у нас, козлов Повелеваю я, на их беду, Отметить логотипом сайта, наколов Его на тощем их предательском заду! Свин-нам переживает неприятный момент. Навозные кучи – украшение его шикарных проспектов – разграблены интервентами. Гнилые сарайчики, в которых размещается продажная администрация, нехотя начинают тлеть. Апокалипциц близок. Дя-динь-дьем и Плакс держат оборону в ближайшем сарайчике, Дя-динь-дьем забрасывает противника пустыми бутылками из-под «Джемисона». Учитывая их количество, за этих героев зрителям пока беспокоиться не нужно. Несколько кортиклэндовских солдат с раскаленным клеймом с гербом Кортиклэнда пытаются заклеймить Стивена Натюрмортса, свободного художника. Тот очень быстро расшвыривает нападающих и спокойно отступает домой – таковым ему служит находящийся неподалеку корабль музей, бронемачтовый крейсер «Джузеппе Дезодорант». Стивен Натюрмортс: Себе засуньте подлое клеймо Туда, куда сочтете сами нужным, Придя к соседям с этаким дерьмом, Учтите, вас отправить могут в нужник. А если рисковать хотите головой, То можете явиться в замок мой. Опять звучит фоном красивая песня. Неутомимый Грека Бравистокулос выводит на мотив популярного хита. Гоп-стоп, они пришли из-за угла. Гоп-стоп, зачем их Борда родила? Зачем придумал кто-то «Кортик», Не пойму, меня увольте, Раз такие вот возникли Нехорошие дела… Среди жудкой канонады, криков Андрухи Рожкова, свиста пуль и звяканья кортиков, из сарая-казармы выходит заспанный Свин. Одной рукой он почесывает задний карман джинсов, в другой держит полупустую бутылку «Метаксы»… Обгоняя его, из казармы выскакивает Проф Рейсмуссен – в его руках… Ого-го, в его руках!... Но шустрая видимокамера оператора перебрасывает нас в другую часть Свин-нама – туда, куда еще не добрались Кортиклэндовские головорезы. Мы видим монументальную сцену – Миссионер Лишенякин выступает перед встревоженным свин-намским народом. Миссионер Лишенякин: Товарищи! Ребята! Пацаны! Вы в этот час Свинарнику нужны! Возьмем булыжники и вместе, слава Богу! Позавтракавши, двинемся в дорогу! Сметем позорный Кортиклэнда строй, Нам биться за свободу не впервой! Картмана-красава разрывает на себе рубаху, царапает щеки и кричит в экстазе: Ой, братцы, жизнь мне будет не мила, Коль недруги Свин-нам спалят дотла! Я освежую, как Рожков – свинью, Любого, кто придет в страну мою! Пришел черед очередной торжественной патриотической песни. Грека Бравистокулос, чей мозг отравлен Верой и кифиром, затягивает (на мотив песни «От улыбки станет день светлей»): От молитвы станет нам светлей, От молитвы дух в нас боевой проснется, И тогда пойдем мы в бой скорей, А проклятый враг, конечно, ужаснется! Припев: И тогда, наверняка, Наши славные войска Накидают кортиклэндовцам на славу! Все мы – славные бойцы, А вражины – подлецы, Слава Богу, мы найдем на них управу! Но песня прерывается скептическим заявлением Тунгуса. Он обращается к Картмане-красаву: Тунгус: Прости, приятель, но сдается мне, Что я не верю всей твоей фигне. И с биографией твоею, паренек, Ты засланный врагами казачок. Тунгус достает из кармана изрядно пожульканый номер «Кортиклэнд Ньюс», где на первой странице помещена большая фотка Картмана-красавы в полной форме штабного офицера Кортиклэнда и помещена заметочка: «герой собственноручно повесил десять цу-шимских солдат». Картмана-красава сердито смотрит на Тунгуса и одновременно убегает. Свин-намовские ополченцы не успевают его изловить. Тревожная тревога еще больше сгущается, как содержимое предвыборных роликов все ближе к заветному дню. В это время в самой славной столице Свин-нама – Свинарнике ситуация накаляется до предела. Камера показывает нам сарайчик, где отважные Дя-динь-дьем и Плакс де Мизерикорд держат оборону, забрасывая гадких кортиклэндовцев пустыми бутылками из-под «Джемисона». В пылу борьбы Дя-динь-дьем поет национальную боевую песню Свин-нама. Мотив подсказывать не надо – сами поймете: Товарищ, я больше не в силах бухать, Во мне виски больше, чем крови, Дрожанье руки с бодуна не унять, Быть может, меня ты прикроешь? Плакс де Мизерикорд отвечает ему на тот же мотив: Товарищ, вообще-то, вообще я не пью, Но раз уж такая засада, Допить помогу я бутылку твою, Поскольку стране это надо. И он начинает выдувать бутылки «Джемисона» и бросаться стеклотарой в недругов. Очередная атака кортиклэндовцев захлебывается. Более того, они так надышались перегаром от славных бойцов Свин-нама, что теперь у них есть время передохнуть и набраться сил. ... Роджер проснулся, потряс головой, прогоняя остатки похмельных сновидений, и продолжил рассказывать никак не желавшему засыпать Андрухе сказочку: В одно хмурое утро, когда даже хрюшки уткнувшись в грязь рылом не хотели хрюкать, к стене свинарника пришли рыцари. Почеу к стене, а не к стенам? У свинарника была одна стена, она постоянно падала и ее старались ставить так, чтобы направление ветра совпадало с направлением стены. А еще у свинарника был ров, его никто специально не рыл, его промыл то ли ручеек, то ли разрыв канализации соседнего колхоза, но ров был. Так как рыцари были не хухмры-мухры, а с орденами и кортиками, они начали вести войну по правилам. Увидев ров, они решили, что эта сторона наиболее уязвима и построили свои порядки аккурат напротив рва. Снарядив посла, они увешали его всеми доступными регалиями и... он напоролся на местного цыгана. Цыган ему показал свою коллекцию самогона, короче посол завис. В это время, в свинарнике прошел непроверенный слух о нападении, дядька притащил старинное кресло, журнальный столик и отверзнутый шкапчик, обустроился таксказать, потом проходивший мимо бульбаш скинул со спины мешок гнилой картошки, которую он хотел посеять или выкинуть, свесил ножки со рва, местный меломан, оторвавшись от своей делянки конопли ненадолго заглянул в место предстоявшего сражения, даже гигант с черной повязкой на глазах выглянул из подвала, как говориться затевалось... Между тем, рыцари не дождавшись своего посла, отправили второго, ну результат был тем же, так как второй наткнулся на шляпника, тот гостеприимно показал ему свою делянку конопли. Шел третий день войны, ряды рыцарей редели. Их и так было немного, а четвертая часть полегла в качеестве послов. На рассвете пятницы, вот выбрали же день для наступления! На рассвете пятницы рыцари пошли в атаку. Кстати ров этот пользовался в свинарнике в качестве сливной ямы, и первый же рыцарь, наступивши извините в дерьмо, с громким криком "ох боже мой что это за ..." упал в обморок. Дядька проснувшийся от крика хлопал себя по коленкам и дико матерясь смеялся не отрывая стакана ото рта, белорус начал потихоньку кидать в супостатов картоплю, ну а больше в сопротивлении никого и не было... Война закончилась внезапно, первые два посла повадились захаживать к своим новым знакомым, а остальные едва отмыв сапоги и оттащив самого отчаенного из дерьма, поспешили восвояси... THE END
Картман-жирный урод: Старина Альфредо пишет: Гы. Включу тебя в сюжет - как заместителя командира злодеев. Ура я знаменит!!!!!!!!!!
NMD: Старина Альфредо пишет: Включу тебя в сюжет - как заместителя командира злодеев. Заместитель Командующего по Морским Делам -- ЗАМКОМПОМОРДЕ
NMD: Васисуалий Лоханкин пишет: Клеветники Вы однако! "Очернители"
СВИН: Картман-жирный урод пишет: Начал за упокой, а кончил за здравие? Глубокая мысль. Любезный Кртман, да я всегда за упокой и за пулеметы по толпе. Чаще по толпе революционной или просто по народной толпе. И душа болит - по толпе чуреков.
NMD: СВИН пишет: душа болит - по толпе чуреков Опосля-то не болит?
СВИН: NMD пишет: Опосля-то не болит? Евген не парься. По людишкам не дрогнет! Ирония твоя странна. При неких условиях, такие как я, под нож пустят пол-страны, не особо церемонясь о идеологическом и уж тем более юридическом обосновни этих деяний. Зы. Недаром меня так инстинктивно- подкожно неперносит Дядюшенций.
Картман-жирный урод: СВИН пишет: По людишкам не дрогнет! СВИН я тоже тараканов уважаю. Засесть бы на колоколенку с винтовочкой
NMD: СВИН пишет: Ирония твоя странна Всё нормально. Значит я понял правильно -- в рабочем настроении из пулемётов по толпе, а вот когда душа болит -- тогда по чуркам. СВИН пишет: При неких условиях, такие как я, под нож пустят пол-страны, не особо церемонясь о идеологическом и уж тем более юридическом обосновни этих деяний. А вот я в себе не уверен. Иногда думаю -- да, иногда -- нет. Наверно, всё от условий и зависит, от вводных.
СВИН: NMD пишет: А вот я в себе не уверен. Иногда думаю -- да, иногда -- нет. Наверно, всё от условий и зависит, от вводных. Всё верно. Жил бы у нас - сомнений не было бы. Нет у тебя условий для перманентной ненависти. А у нас нету условий для всеобщей любви к человеку. Это всё поэтапно. Ненавидишь соседа-весь дом-весь район-весь город-всю страну! Но так не должно быть. Это противоестественно. Любить надо себе подобных. И страну тож. Ибо Бог есть Любовь. А это труднои почти вседа непереносимо.
islander: СВИН пишет: А у нас нету условий для всеобщей любви к человеку. Ну не так. Не так. Есть условие. Утверждаю, есть. Накатить грамм 250 с приятелем (+ огурец) и наступает всеобщая любовь к человеку. СВИН пишет: Ибо Бог есть Любовь. Всегда плюс компенсируется минусом для баланса. Первое выдумки человека дабы жилось спокойнее, второе иррационально, но факт
NMD: СВИН пишет: А у нас нету условий для всеобщей любви к человеку А человека и любить-то не за что. В своём природном состоянии, человек -- наиподлейшее и наигнуснейшее существо. Вот ближайшие наши родственники шимпанзе -- вторые после нас по гнусности и подлости твари. И то, гнусности свои они творят просто и естественно -- убивают конкурентов, новый альфа-самец убивает всех младенцев, при первом удобном случае зашвырнут пригоршней говна в своего благодетеля-человека. НО. Они в своих подлостях не прикрываются сказанными высоким штилем с умным лицом фразами о морали, нравственности или пользе государственной. Вот и всё. Но и ненавидеть человека вообще оснований нет -- здесь индивидуальный подход нужен. P.S.Слава Богу!
жывотнаэ: СВИН пишет: По людишкам не дрогнет! Если не пробовали, лучше не зарекайтесь. Все не так прямолинейно. NMD пишет: А человека и любить-то не за что. В своём природном состоянии, человек -- наиподлейшее и наигнуснейшее существо. Вот ближайшие наши родственники шимпанзе -- вторые после нас по гнусности и подлости твари. И то, гнусности свои они творят просто и естественно -- убивают конкурентов, новый альфа-самец убивает всех младенцев, при первом удобном случае зашвырнут пригоршней говна в своего благодетеля-человека. НО. Они в своих подлостях не прикрываются сказанными высоким штилем с умным лицом фразами о морали, нравственности или пользе государственной. Вот и всё.
Старина Альфредо: Спасибо, интеллектуальная братва! Накидали идейков для продолжения
СВИН: жывотнаэ пишет: Все не так прямолинейно. NMD пишет: Ну да. Проснулся. Голова трещит. Во выдал вчера. Пятница мать ея так.
Старина Альфредо: "Метаксу" пил?
СВИН: Старина Альфредо пишет: "Метаксу" пил? Не. "Путинку" и какой то ликер. Хорошо еще что от пива отказался. Накатило чего то. Переезд, теща в реанимации. Ну и сорвался. Не неправильно мы живем. Вот ребе Лишенец умеет себе на глотку наступить. Я же слаб, мерзок и гадок даже самому себе. Тьфу на меня.
Старина Альфредо: СВИН пишет: Не неправильно мы живем. Вот ребе Лишенец умеет себе на глотку наступить. Я же слаб, мерзок и гадок даже самому себе. Тьфу на меня. Гы. Если ваши с Лишенцем ДНК скрестить, то получится вот этакий монстр: Фельдкурат был подавлен, на него напала хандра. Тот, кто услышал бы его рассуждения в этот момент, ни на минуту не усомнился бы в том, что попал на лекцию доктора Александра Батека на тему "Объявим войну не на живот, а на смерть демону алкоголя, который убивает наших лучших людей" или что читает его книгу "Сто искр этики",-- правда, с некоторыми изменениями. -- Я понимаю,-- изливался фельдкурат,-- если человек пьет благородные напитки, допустим, арак, мараскин или коньяк, а ведь я вчера пил можжевеловку. Удивляюсь, как я мог ее пить? Вкус отвратительный! Хоть бы это вишневка была. Выдумывают люди всякую мерзость и пьют, как воду. У этой можжевеловки ни вкуса, ни цвета, только горло дерет. Была бы хоть настоящая можжевеловая настойка, какую я однажды пил в Моравии. А ведь вчерашнюю сделали на каком-то древесном спирту или деревянном масле... Посмотрите, что за отрыжка! Водка -- яд,-- решительно заявил он.-- Водка должна быть натуральной, настоящей, а ни в коем случае не состряпанной евреями холодным способом на фабрике. В этом отношении с водкой дело обстоит, как с ромом, а хороший ром-- редкость... Была бы под рукой настоящая ореховая настойка,-- вздохнул он,-- она бы мне наладила желудок. Такая ореховая настойка, как у капитана Шнабеля в Бруске.
Картман-жирный урод: Старина Альфредо я не хочу быть заместителем командира злодеев. Я хочу быть главным злодеем.
Старина Альфредо: Картман-жирный урод Што за капризы?
Картман-жирный урод: Старина Альфредо пишет: Што за капризы? Глас народа-глас Божий. Ты кричишь на каждом углу что я за Кортик, дак и надо доказать это делом. Кто как не я - ГЛАВНЫЙ ЗЛОДЕЙ. Ад-Рембу я к себе в замы беру. И мы Жоржа пиздить по фоткам будем! А сюжет! Я кровожадный! Я беспощадный! Я злой разбойник! Я Картманлей! И мне не надо, ни шоколада, Ни мармелада, А только фоток, да милых фоток! Заметь не с сиськами! А кораблей!. А! В Соавторы берешь?
полная версия страницы