Форум » » Сочинение о лете (продолжение) » Ответить
Сочинение о лете (продолжение)
Ольга Вервольфмарине: Решила перенести сюда, ибо там где было скоро замок повесят. Добавила финальные главы третьей части в Черновик сочинения о лете: Сочинение. "Как я провела лето"
Хрюн Моржович: Наконец - то наша любимая тетя Оля из отпуска вернулась (наверное на Камчатке учения контролировала вместо того чтобы любимый животик в Крыму на солнце греть). Терь она нам вдвое больше Сказок по истории расскажет и выведеть на чистую воду всех наймитив мировой закулисы вкупе с запроданцами мировой буржуазии. У - РРРР -Я, товаГищи.
Ольга Вервольфмарине: Хрюн Моржович пишет: (наверное на Камчатке учения контролировала вместо того чтобы любимый животик в Крыму на солнце греть). Подкоп рыла через Тихий Океан под Сан-Франциско...
Бравый: Ольга Вервольфмарине пишет: Подкоп рыла через Тихий Океан под Сан-Франциско... Оля поставки самогона в США можно теперь осуществлять вполне легально, сухой закон они давно отменили.
Морж Хренович: Тетя Оля - а шо Марианский желоб значит тоже ты ? И сама одна ? Ох и глубоко буржуины попрятались - попробуй докопаться до окаянных. Правда нам тетенька учительница в 5-м классе на географии шо сие от природы рассказывала. Зато теперь мы всю правду знаем как на самом деле было. Ох не бережешь себя мамынька - императрикс (или лучше просто товарищ Надежда Константиновна ?). Ну нет бы секту создать + назвать ее "Белые копатели Чегеваркиной" (не путать с Чичваркиным и "Белым братством"). Набрала туда северных корецев побольше и польза - кормить не нужно ибо они привышные и им удовольствие. Кто больше всех выкопает раз в неделю давать на изображение Великого Че на самом антиресном месте полюбоваться. Они ж работать быстрее эскаваторов будуть. Ты тока рядом ходи да плеточкой иногда подстегивай. Лет за 5 точно усех буржуинов закопаишь. А по другому никак - те гады живучие (не путать с ползучими). Их даже рАссейский газ и нефть не берут. Куды там простой самогонке.
Ольга Вервольфмарине: Историческое расследование, развивающее старую тему : "Тонинские чтения". "Анатомия лжи историка Мирослава Морозова"
Ольга Вервольфмарине: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Памперсы для «отважных» моряков Кригсмарине"
Ольга Вервольфмарине: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Торпеды "Шквал" против Кригсмарине?"
Gun Don: Ольга Вервольфмарине пишет: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Памперсы для «отважных» моряков Кригсмарине" Любопытно. Безусловно, описания атак ПЛ практически всегда грешат странными (иногда - мягко говоря) подробностями. И данные сторон редко хорошо совпадают. Особенно (увы!), когда в качестве одной из сторон выступают наши подводники. К нарисованной Вами картине имеется только один, но важный вопрос: какой именно транспорт, на Ваш взгляд, потопила С-101? Если никаких данных по потопленцу нет, то картина, нарисованная в цитируемых отрывках (вернее, любая из двух картин:-) будут намного ближе к истине, чем Ваша. Хотя Ваши аргументы сильны: не вполне понятно, как можно успеть засечь следы торпед, выпущенных с такой малой дистанции, успеть связаться с адресатом и успеть уклониться. Хотя, в принципе, при открытой непрерывной радиосвязи это возможно. Примеры в других случаях имеются, хотя и их достоверность далеко не 100%.
Gun Don: Ольга Вервольфмарине пишет: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Торпеды "Шквал" против Кригсмарине?" И здесь тот же вопрос: а кто же был потоплен?
Ольга Вервольфмарине: Gun Don пишет: И здесь тот же вопрос: а кто же был потоплен? Научно-исследовательское судно НИИ доктора Геббельса "Оберст Морозоффф"
Gun Don: Ольга Вервольфмарине пишет: Научно-исследовательское судно НИИ доктора Геббельса "Оберст Морозоффф" Тык я ведь серьёзно... Без подтвержденного (или хотя бы предполагаемого) "потопленца" в обобих случаях Ваши доводы остаются только соображениями. В которых ничуть не меньше дырок, чем в критикуемых текстах.
Ольга Вервольфмарине: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Голодомор. Гламурненько. Для чайников. "
Бравый: Ольга, Вас зашкаливает в борьбе с антикоммунизмом до полного отупения ОБА РОМАНА ПРО КАЗАЧЕСТВО. Для тех, кто не знает кто такие казаки, поясню: это пацаны покруче люберецких, солнцевских и питерских вместе взятых! Несколько столетий казаки служили государству. Для службы они имели коней, огнестрельное и холодное оружие. И тут пришли какие-то странные парни и избили нах ВСЕХ КАЗАКОВ, и колхозников, и единоличников. И никто ИЗ КАЗАКОВ НЕ ВОЗМУТИЛСЯ! Никто, по примеру Стеньки Разина не поднял бунт, не избил незваных гостей, не послал их нах! Просто вот взяли казаки и дали себе навалять люлей! В местах где жил Шолохов, помимо казачьих станиц, были национальные поселки раз (немецкие греческие еврейские и прочие), бывшие украинские села бывшие крепостные деревни, хутора и так далее. К 1933 году практических всех уже загнали в колхозы (см статистику) Казачество понесло колоссальные людские потери в гражданской войне, будучи уже раз побежденной стороной в этой войне оно не имело сил к сопротивлению, дух казачества был сломлен. Про колхозников не из казачьих сел и говорить нечего. Отрицать факты насилия во время голода начала 30 годов просто глупость. В борьбе с фальсификацией истории не становитесь такой же фальсификаторшей только другого цвета.
Бравый: Никаких восстаний казаков по поводу раскулачивания и голода не было! И свора гитлеровскокого холуя и изменника Родины Мишки Горбачева ничего не нашла в архивах СССР, чтобы это доказать! НИ ОДНОГО ДОКУМЕНТА! Берем Поднятую Целину и читаем Ночью на колхозной конюшне дежурил Батальщиков Иван - один из завербованных Яковом Лукичом в "Союз освобождения Дона". Но Яков Лукич и ему не сказал о том, куда и для какой надобности поедут. "По нашему делу надо съездить недалеко", - уклончиво ответил на вопрос Батальщикова. И тот, не колеблясь, отвязал пару лучших лошадей. По-за гумнами провел их Яков Лукич, привязал в леваде, а сам пошел вызывать Половцева. И когда подходил к дверям горенки, слышал, как Лятьевский крикнул: "Да ведь это же означает наше поражение, поймите!" В ответ что-то сурово забасил Половцев, и Яков Лукич, томимый предчувствием какой-то беды, тихо постучался. Половцев вынес седло. Вышли. Взяли лошадей. Тронули рысью. Речку переехали за хутором вброд. Всю дорогу Половцев молчал, курить воспретил и ехать велел не по дороге, а сбочь, саженях в пятидесяти. В Войсковом их ждали. В курене у знакомого Якову Лукичу казака сидело человек двадцать хуторян. Преобладали старики. Половцев со всеми здоровался за руку, потом отошел с одним к окну, шепотом в течение пяти минут говорил. Остальные молча поглядывали то на Половцева, то на Якова Лукича. А тот, присев около порога, чувствовал себя среди чужих, мало знакомых казаков потерянно, неловко... Окна изнутри были плотно занавешены дерюжками, ставни закрыты, на базу караулил зять хозяина, но, несмотря на это, Половцев заговорил вполголоса: - Ну, господа казаки, час близок! Кончается время вашего рабства, надо выступать. Наша боевая организация наготове. Выступаем послезавтра ночью. К вам в Войсковой придет конная полусотня, и по первому же выстрелу вы должны кинуться и перебрать на квартирах этих... агитколонщиков. Чтобы ни один живым не ушел! Командование над вашей группой возлагаю на подхорунжего Марьина. Перед выступлением советую нашить на шапки белые ленты, чтобы в темноте своих не путать с чужими. У каждого должен быть наготове конь, имеющееся вооружение - шашка, винтовка или даже охотничье ружье - и трехдневный запас харчей. После того как управитесь с агитколонной и вашими местными коммунистами, ваша группа вливается в ту полусотню, которая придет вам на помощь. Командование переходит к командиру полусотни. По его приказу тронетесь туда, куда он вас поведет. - Половцев глубоко вздохнул, вынул из-за пояса толстовки пальцы левой руки, вытер тылом ладони пот на лбу и громче продолжал: - Со мною приехал из Гремячего Лога всем вам известный казак Яков Лукич Островнов, мой полчанин. Он вам подтвердит готовность большинства гремяченцев идти вместе с нами к великой цели освобождения Дона от ига коммунистов. Говори, Островнов! Тяжелый взгляд Половцева приподнял Якова Лукича с табурета. Яков Лукич проворно встал, ощущая тяжесть во всем теле, жар в своей пересохшей гортани, но говорить ему не пришлось, его опередил один из присутствовавших на собрании, самый старый на вид казак, член церковного совета, до войны бывший в Войсковом бессменным попечителем церковноприходской школы. Он встал вместе с Яковом Лукичом и, не дав ему слова вымолвить, спросил: - А вы, ваше благородие, господин есаул, наслышанные об том, что... Тут вот до вашего прибытия совет промежду нас шел... Тут газетка дюже антиресная проявилась... - Что-о-о? Что ты говоришь, дед? - хрипловато спросил Половцев. - Газетка, говорю, из Москвы пришла, и в ней пропечатанное письмопредседателя всей партии... - Секретаря! - поправил кто-то из толпившихся возле печи. - ...То бишь секретаря всей партии, товарища Сталина. Вот она, эта самая газетка от второго числа сего месяца, - не спеша, старческим тенорком говорил старик, а сам уже доставал из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенную вчетверо газету. - Читали мы вслух ее промеж себя трошки загодя за вашего прибытия, и... выходит так, что разлучает эта газетка нас с вами! Другая линия жизни нам, то есть хлеборобам, выходит... Мы вчера прослыхали про эту газету, а ноне утром сел я верхи и, на старость свою не глядя, мотнулся в станицу. Через Левшову балку вплынь шел, со слезами, а перебрался через нее. У одного знакомца в станице за-ради Христа выпросил - купил я эту газету, заплатил за нее. Пятнадцать рубликов заплатил! А посля уже доглядели, а на ней обозначенная цена - пять копеек! Ну, да деньги мне с обчества соберут, с база по гривеннику, так мы порешили. Но газета денег этих стоит, ажник, кубыть, даже превышает... - Ты о чем говоришь, дед? Ты что это несешь и с Дона и с моря? На старости лет умом помешался? Кто тебе давал полномочия говорить от имени всех тут присутствующих? - с гневной дрожью в голосе спросил Половцев. Тогда выступил малого роста казачок, годов сорока на вид, с куцыми золотистыми усами и расплюснутым носом; выступил из стоявшей возле стены толпы и заговорил вызывающе, зло: - Вы, товарищ бывший офицер, на наших стариков не пошумливайте, вы на них и так предостаточно нашумелись в старую времю. Попановали - и хватит, а зараз надо без грубиянства гутарить. Мы при Советской власти стали непривычные к таким обращениям, понятно вам? И старик наш правильно гутарил, что был промеж нас совет, и порешили мы все через эту статью в газете "Правде" не восставать. Разошлись поврозь наши с вашими стежки-дорожки! Власть наша хуторская надурила, кое-кого дуриком в колхоз вогнала, много середняков занапрасно окулачила, а того не поняла наша власть, что дуриком одну девку можно, а со всем народом нельзя управиться. Ить наш председатель Совета так нас зануздал было, что на собрании и слова супротив него не скажи. Подтягивал нам подпруги неплохо, дыхнуть нечем было, - а ить хороший хозяин по песку, по чижолой дороге лошади чересседельно отпущает, норовит легше сделать... Ну, мы раньше, конешно, думали, что это из центру такой приказ идет, масло из нас выжимать; так и кумекали, что из ЦК коммунистов эта пропаганда пущенная, гутарили промеж себя, что, мол, "без ветру и ветряк не будет крыльями махать". Через это решили восставать и вступили в ваш "союз". Понятно вам? А зараз получается так, что Сталин этих местных коммунистов, какие народ силком загоняли в колхоз и церква без спросу закрывали, кроет почем зря, с должностев смещает. И получается хлеборобу легкая дыхания, чересседельная ему отпущенная - хочешь, иди в колхоз, а хочешь, сиди в своей единоличности. Вот мы и порешили - с вами добром... Отдайте нам расписки, какие мы вам по нашей дурости подписали, и ступайте, куда хотите, мы вам вреда чинить не будем через то, что сами мазаные... Половцев отошел к окну, прислонился к косяку спиной, побледнел так, что всем стало заметно, но голос его прозвучал твердо, с сухим накалом, когда он, оглядывая всех, спросил: - Это что же, казачки? Измена? - Уж это как хотите, - ответил ему еще один старик, - как хотите прозывайте, но нам с вами зараз не по дороге. Раз сам хозяин стал нам в защиту, то чего же нам на сторону лезть? Вот меня лишили зазря голосу, выселять хотели, а у меня сын в Красной Армии, и, значится, я своих правов голоса достигну. Мы не супротив Советской власти, а супротив своих хуторских беспорядков, а вы нас хотели завернуть противу всей Советской власти. Нет, это не гоже нам! Возверните нам расписки, покедова добром просим. И еще один пожилой казак говорил, неспешно поглаживая левой рукой кучерявую бородку: - Промахнулись мы, товарищ Половцев... Видит бог, промахнулись! Не путем мы с вами связались. Ну, да ить от спыток - не убыток, теперича будем ходить без вилюжечков... Прошедший раз слухали мы вас, как вы нам золотые горы сулили, и диву давались: уж дюже ваши посулы чижолые! Вы говорили, что, мол, союзники нам - на случай восстания - в один момент оружию примчат и всю военную справу. Наше, мол, дело только постреливать коммунистов. А посля раздумались мы, и что же оно получается? Оружию-то они привезут, это добро дешевое, но, гляди, они и сами на нашу землю слезут? А слезут, так потом с ними и не расцобекаешься! Как бы тоже не пришлось их железякой с русской землицы спихивать. Коммунисты - они нашего рода, сказать, свои, природные, а энти черти-те по-каковски гутарют, ходют гордые все, а середь зимы снегу не выпросишь, и попадешься им, так уж милости не жди! Я побывал в двадцатом году за границей, покушал французского хлеба на Галиполях и не чаял оттедова ноги притянуть! Дюже уж хлеб их горьковатый! И много нациев я перевидал, а скажу так, что, окромя русского народа, нету желанней, сердцем мягше. В Константинополе и в Афинах работал в портах, на англичан, французов насмотрелся. Ходит такая разутюженная гадюка мимо тебя и косоротится оттого, что я, видишь ты, небритый, грязный, как прах, потом воняю, а ему на меня глядеть - душу воротит. У него ить, как у офицерской кобылы, все до самой подхвостницы подмыто и выскоблено, и вот он этим гордится, а нами гребут. Ихние матросы в кабаках, бывало, нас затрагивают и чуть чего - боксом бьют. Но наши донские и кубанские трошки приобыкли в чужих краях и начали им подвешивать! - Казак улыбнулся, в бороде синеватым лезвием сверкнули зубы. - По-русски даст наш биток какому-нибудь англичанину, а он с ног - копырь, и лежит, за голову держится, тяжело вздыхает. Нежные они на русский кулак, и хоть сытно едят, а квелые. Мы этих союзников раскусили и поотведали! Нет уж, мы тут с своей властью как-нибудь сами помиримся, а сор из куреня нечего таскать... Расписочки-то вы нам ублаговолите назад!
Бравый: "12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз." Мадам, мусье! Это в вашем педерастическом Париже можно поставить человека ногами на плиту! Русская печь такого технически не позволяет! Приготовление пищи производится ВНУТРИ РУССКОЙ ПЕЧИ! А это уже вообще клинический идиотизм и полное нежелание знать какие печи были в России. Русские печи имели множество разновидностей в том числе и с пристроенными плитами. Да и лежанки прогревались до очень горячего состояния А это место, где Илья Муромец почивал, - лежанка-палати так называемое завершение или потолок зева – импровизированного камина русской печи. На лежанке можно спать, предварительно застелив ее чем-то мягким. И никакая хвороба Вам не будет страшна, - косточки прогреются основательно! Просто никто не ложился на них когда печь растапливалась, а спали ночью когда согласно еще Домострою (по которому кстати бабе даже если она трижды брюнетка лучше бы помалкивать) полагалось тушить все огни в хозяйстве и уж тем более огонь в печи, которая набрав тепло за день ночью его отдавала. Но это еще не все. В казацких станицах и других населенных пунктах не казачьих разновидностей печей было дофига из-за разного нацсостава тех мест разных селений и их бытового уклада.
Бравый: А на Руси были охотничьи ружья. Из которых стреляли дробью, картечью, пулями, в зависимости от того, чем снаряжён патрон. И это означает, что пункт номер 6, написан ублюдочными жителями Пидносии, НИКОГДА не бывавшими в СССР! Ольга у Вас действительно разжижение мозга после летней жары? Словарь Ожегова ДРОБОВИ́К, -а, м. Охотничье гладкоствольное ружьё, стреляющее дробью Словарь Ушакова ДРОБОВИ́К, дробовика, ·муж. (спец., ·разг. ). Охотничье ружье для стрельбы дробью Первое издание словаря С. И. Ожегов, бывший одним из основных авторов «Толкового словаря русского языка» Д. Н. Ушакова, выпустил в 1949 году в Москве[3].
Бравый: Несмотря на свои высокие цены, дробовики Перде имели в дореволюционной России огромное распространение, главным образом среди садочников. Значительная часть этих ружей дожила и до наших дней, служа безотказно советским садочникам и являясь образцом оружейного мастерства. Оля на закуску
Ольга Вервольфмарине: Бравый пишет: Берем Поднятую Целину и читаем Замечательно! Берем записки барона Мюнхгаузена и тоже читаем? Хорошо хоть колобок рук не имел... он бы не такое написал... Где сводки ОГПУ, НКВД и прочих "Смершей"?
Ольга Вервольфмарине: Бравый пишет: Оля на закуску А это Вам: Историческое расследование : "Тонинские чтения". "Голодомор на Украине. Табличка Птуха. Гламурненько. Для чайников. "
Бравый: Ольга Вервольфмарине пишет: Берем записки барона Мюнхгаузена и тоже читаем? Хорошо хоть колобок рук не имел... он бы не такое написал... то есть и письмам Шолохова не верим и его романам тоже. Молодец Оля.Ольга Вервольфмарине пишет: Где сводки ОГПУ, НКВД и прочих "Смершей"? Сводки о растапливании печей в печном управлении
полная версия страницы